Анекдот: Завтра у меня пьянствуем С меня стол с вас
- Завтра у меня пьянствуем. С меня стол, с вас выпивка.
- А можно я тоже лучше стол принесу?
Умер мужик. Но вдруг через пять минут воскрес. Говорит:
- Мне это Бог исключение сделал: показал мне и рай и ад...
- Ну как там, в аду?!
- А там, короче, такой бесконечный стол с яствами (я не голодный был - и то у меня слюнки потекли) и за столом сидят грешники жутко голодные...
- И они ничего взять не могут?
- Могут.
- А что тогда?!
- А у них руки в локтях не гнутся. Такое вот мучение...
- Да... а в раю как?
- А там тоже такой бесконечный стол с яствами и за столом сидят люди, и у них тоже в локтях руки не гнутся...
- И что, тоже голодными сидят?
- Нет, они кормят друг друга...
Дачники в электричке хвастаются друг перед другом:
- Вот у меня выросло яблоко, положил я его на табуретку, сломалась табуретка, такое большое!
- Это что. Я свое яблоко положил на стол - развалился стол!
- А у меня выросло яблоко, так я его положил на телегу...
- И что - сломалась телега?
- Нет, но вылез червяк и сожрал лошадь!
У врача.
- Доктор, у меня голова болит.
- У меня тоже.
- И сердце колет.
- У меня тоже.
- И печень что-то пошаливает.
- У меня тоже. Пауза.
- Знаете, доктор, я лучше пойду к другому врачу...
- Эй, подождите! И я с вами!
Жила в семье слепая девочка. Когда вся семья садилась за стол, девочка ощупывала свою порцию и говорила:
— Опять мне меньше всех досталось. Думаете, что если я слепая, можно меня обманывать?
Так продолжалось несколько месяцев, пока мать не пошла к врачу, чтобы спросить, что ей делать. Врач посоветовал сварить тазик пельменей и поставить девочке на стол. Мать так и сделала. И вот ощупав нехилую порцию пельменей дочка произнесла:
— Блиин, представляю, сколько вы себе нахренячили
Казахская свадьба. Шумно и весело. Гостей полный зал.
К нам за стол присаживается мужчина. Через некоторое время к нему подходит красивая девушка, трогает его за плечо и что-то говорит. Мужчина встает, обнимает ее, целует в щеку и садится обратно за стол. Девушка недоуменно смотрит на него, потом подходит ко мне. "Похоже, родственница и хочет поздороваться", - думаю я. Тоже встаю, обнимаю ее, целую в другую щеку и сажусь за стол. Девушка теперь недовольно смотрит и на меня. Не пойму, чем я ей не угодил. Она подходит к третьему мужчине за нашим столом. Тот встает и проделывает то же самое, что и мы. Она злится, машет руками и что-то громко говорит. Мы ничего не понимаем. "Напилась. Будет скандал", - думаю я. И в этот момент музыка стихает, и она громко на весь зал кричит:
- Мужчиныыы, хватит меня целовать! Кто-то из вас припарковался перед моей машиной. Уберите её и дайте выехать...
Зал взрывается смехом, а мы трое хохочем громче всех.
Поручик Ржевский наставляет корнета Оболенского, что можно лучше
всего подать на ужин, чтобы приятно удивить приглашенную даму:
"А когда, корнет, поросенка будете на стол подавать, рекомендую вам
в качестве особенного украшения засунуть предварительно в каждое
ухо по пучку петрушки, а в рыло свежее яблоко!"
Корнет: "Помилуйте, поручик, она же меня в таком виде и не узнает!"
Почему картинки, которые мы ставим на рабочий стол, называются «обои»? Это ведь все-таки стол! Значит не обои, а скатерть!
- Ты представляешь - у меня тёща умерла!
- Да что ты! И что у неё было?
- Да так, ерудна одна: стол, сервант!
Меня в турецком отеле назвали Александром Невским, потому что я победил шведский стол.
Случилась у меня в жизни неприятность. Попал я на операционный стол с аппендицитом. Резали меня чуть ниже пояса и чуть выше этого самого.
Послеоперационный период я переносил очень тяжело, т. к. наркоз видимо и в самом деле несовместим с алкоголем, но история не об этом.
Ежедневно я должен был ходить на перевязки. Это было что-то ужасное. Превозмогая действительно сильную боль, я должен был преодолеть несколько метров до процедурной и взобраться на высоченный холодный стол покрытый клеенкой.
Но больше всего меня убивало другое. Кроме хирурга, который меня потрошил, на перевязках присутствовали мед. сестра и практикантка. Обеим девицам еще достаточно далеко до двадцатипятилетия. И вот представьте - лежу я перед ними гладко выбритый и ноги раскорячив. Не знаю, кто как, но я себя чувствовал хуже нельзя. И вот на третий или четвертый день я, краснея от стыда, спрашиваю у врача, кстати он мой очень хороший знакомый:
- Когда же наконец мне можно будет надеть трусы и я не буду как мудак ходить по больнице в обнаженном виде?
Ответ меня чуть не убил.
- А я, - говорит, - не знаю почему ты без трусов ходишь. Я. говорит, понял так, что ты хочешь моих медсестер жахнуть и таким образом им об этом намекаешь...